Олигархия

в мире богатства

Какое будущее ждет города

Какое будущее ждет наши города? Будут ли они построены из мусора, напичканы камерами и «умными» системами, или перенесены на плавающие платформы в попытке справиться с подъемом уровня мирового океана?

Среди граффити, появившихся в Сорбонне в 1968 году во время студенческих беспорядков, было такое: «Будущее определяется нашими сегодняшними делами».

Утопия может оказаться довольно зловещей. Да, дополненная реальность индивидуализирует город, создаст для каждого жителя свой вариант, а разработки в области модульной архитектуры и нанотехнологий могут дать нам здания, по мановению руки меняющие форму и функции. Но есть проблема: «умный» город будущего будет городом постоянного и повсеместного видеонаблюдения.

Конечно, пока мы в основном задумываемся о поверхностных визуальных эффектах. Наше представление о будущем, нынешняя мода на сталь и зелень, вполне возможно, уже скоро будет выглядеть устаревшей, как эстетика киберпанка. Никакого скачка не произойдет — инновации будут входить в нашу жизнь постепенно, а рука об руку с ними будут идти катастрофы. Нам пока трудно представить, с какими проблемами столкнутся города будущего, но их масштаб пугает.

Пока урбанисты жонглируют модными понятиями «связанность» и «самодостаточность», но пора добавить к ним третье: «живучесть». Три четверти всех крупных мегаполисов мира расположены на побережьях. Только в Китае 20 млн человек в год переезжают в города, и подверженная наводнениям дельта Жемчужной реки сегодня по данным Всемирного банка является самой крупной агломерацией в мире.

В недавнем докладе организации «Христианская помощь» говорится, что в прибрежных городах, подверженных опасности наводнений и других погодных бедствий, связанных с изменением климата, к 2070 году будет жить более 1 млрд человек — список возглавляют Калькутта, Мумбаи и Дакка. С косвенными последствиями наводнений — нехваткой пресной воды, потоками беженцев и политической нестабильностью — столкнется еще больше людей.

Наше общество ригидно. Политики мыслят короткими избирательными циклами, бизнесмены — коммерческими интересами. Возможны ли в этих условиях широкомасштабные изменения — вопрос открытый.

Первым возможное решение этой проблемы на примере Токийского залива предложил в 1960 году Кензо Танге — его проект подразумевал город, плавающий на поверхности воды. Что касается существующих городов, сталкивающихся с повышением уровня моря, то для них Сет Макдауэлл из архитектурного бюро Mcdowellespinosa выделяет три возможные стратегии: защита, отступление или адаптация.

Города и нации, располагающие достаточными ресурсами и инженерным потенциалом, вероятно, пойдут по пути строительства защитных сооружений невиданного масштаба — по аналогии с голландским проектом Delta Works, защищающим значительную часть территории Нидерландов, расположенную ниже уровня моря, с помощью множества дамб и других сооружений.

Те, кто не может позволить себе такие инвестиции, будут вынуждены отступить. Отступление, впрочем, может быть не только горизонтальным, но и вертикальным — в ряде случаев оно означать подъем строений над водой.

В качестве примера часто приводят Венецию, однако есть и более новый, хоть и менее эстетически привлекательный пример — поселок Нефтяные камни в Азербайджане, который вырос на эстакадах в море в связи с началом добычи нефти. Макдауэлл объясняет:

«Вода становится новой точкой отсчета — не столько пригодной для жилья территорией, сколько зыбкой сушей. Города будут проектироваться или меняться с учетом подъема уровня воды...так, чтобы вода и общественная жизнь могли существовать одновременно. Эта стратегия, например, используется в проекте Watersquare Benthemplein компании De Urbanisten в Роттердаме — городская площадь одновременно выступает как система защиты от наводнений, являясь хранилищем для ливневых стоков».

Архитектурная группа Terreform One применяет тот же неочевидный, но прагматичный подход в проекте Governors Hook — «вместо того чтобы удерживаться снаружи, вода впускается внутрь». Один из основателей компании Йоахим Митчелл считает, что отношения между городской и сельской местностью следует пересмотреть. Города не должны становиться осажденной крепостью, обреченной на поражение в борьбе со стихией.

Он поясняет: «Нам нужно создать обширные буферные зоны, соединяющие природу и мир людей. До урагана Сэнди мы использовали старые военные корабли как искусственные рифы, вырастающие на границах города и становящиеся субстратом для многих форм жизни. Через много лет они и станут такими переходными зонами».

Опустошительный Сэнди лишь подчеркнул дальновидность подобного подхода.

Мусор

Демографический взрыв и достижения индустриальной эпохи привели к тому, что мы выбрасываем на свалки, в море и в небо беспрецедентные потоки отходов. Этому можно было бы противостоять, к примеру, путем разработки нанотехнологических решений, разлагающих мусор на молекулярном уровне, но подобные исследования пока находятся в зачаточном состоянии.

Мусор стал такой не непременной приметой цивилизации, как силуэты небоскребов в наших городах. Mcdowellespinosa предлагает посмотреть на это с другой стороны. Макдауэлл поясняет:

«Мусор — это просто материя. И, поскольку она никому не нужна, она очень дешево стоит. Основная проблема использования отходов в качестве сырья — энергетическая. Кроме того, есть еще и вопрос восприятия — как сделать мусор эстетически приемлемым? Мы изучаем эту идею. Например, в рамках проекта City of Blubber мы конвертируем пищевые отходы Гонконга в полезный биопластический материал».

Впрочем, некоторые сюжеты, которые на первый взгляд кажутся ненаучной фантастикой, можно увидеть наяву. Пример — Город Мусорщиков в Египте, который живет на отбросах Каира. Митчелл Йоахим считает, что современный подход к вопросу никуда не годится: «Что такое „отходы“? Нам нужно забыть само это понятие. Все, что мы делаем, должно использоваться снова и снова».

Похожая концепция легла в основу проекта Rapid Re (f)use организации Terreform One — это «город будущего, в котором не делается различия между отходами и поставками».

Йоаким участвовал в разработке самых разных концепций — от Peristaltic City с его подвижными платформами до преобразования Арктики в рамках Ecotarium Future North. Он предлагает радикальное изменение нашей экономики и политической системы в соответствии с огромными технологическими изменениями.

«Нашу эпоху называют антропоценом, но на самом деле мы живем скорее в капиталоцене. От каждого человека ждут роста доходов, бесконечного роста. А ведь мы знаем, что это невозможно. Ничто не может расти бесконечно. Рано или поздно случится откат — либо в силу рыночных причин, либо в силу реакции окружающей среды».

Он говорит: «Мы в Terreform One предвидим не бесконечный рост, а стационарную, замкнутую систему, в которой не существует отходов, стабильную экономику, которая признает, что у земного метаболизма есть пределы. Такая жизнь подразумевает, что на этапе производства любой вещи анализируются все требуемые ресурсы и весь ее жизненный цикл».

Йоахим предлагает смотреть на город не как на архитектурный объект, но как на систему обмена веществ, похожую на биологический организм:

«В биологии ничто не существует ради единственной цели. Вишневое дерево обслуживает тысячи других форм жизни. Оно рождает тысячи плодов, которые уходят в землю и кормят массу различных видов, как растений, так и животных. Оно включено в ткань жизни».

На первый взгляд идеи Terreform One могут показаться оторванными от реальности, но на самом деле это не просто визуализации — это скорее модели того, как могут работать подобные системы. Йоахим говори: «Мы создаем проработанные сценарии. Впрочем, мы не пытаемся сказать, что все будет именно так. Наша задача — задать правильные вопросы и попытаться логически ответить на них, представить, как могли бы функционировать города будущего».

Адаптация города к новой реальности сталкивается с теми же проблемами, что и решение проблемы сжигания ископаемого топлива. Йоахим поясняет: «Если вы нефтяная компания, то можете говорить: „Да, солнечные батареи — это будущее, мы в них инвестируем. Вероятно, к 2050 году мы полностью перейдем на солнечную энергию“. Но до тех пор они продолжают зарабатывать по-старому, и баснословные прибыли заставляют их отодвигать перемены».

Учитывая, как переплетены экономические и политические интересы, изменения изнутри почти невозможны. В прошлый раз для этого понадобились сила философского подхода к строительству сообществ, присущая Джей Джейкобс, и влияние и связи Робрта Мозеса (первая — влиятельный журналист-урбанист, второй — проектировщик городской среды, повлиявший на образ современного Нью-Йорка).

Гораздо вероятнее некое катастрофическое событие, которое изменит наш взгляд, заставит отбросить текущую экономическую модель и сосредоточиться на этих проблемах — правда, может быть уже слишком поздно.

В какой-то момент города могут вынужденно стать мобильными вслед за своими жителями. Идеи Рона Херрона с его проектом подвижного города, разработанным в 60-х для журнала Archigram, все еще выглядят фантастически, а между тем, перемещение городов уже происходит: шведский город Кируна был вынужден переехать на три километра.

А с развитием нанотехнологий, промышленной 3D-печати и сборки зданий с помощью беспилотников разборка городских строений и развертывание их на новом месте может оказаться гораздо проще, чем мы сейчас представляем.

Перемены

Возможно, вероятнее другое развитие событий: города будут оставаться статичными или просто опустеют. Стоимость перемен окажется такой высокой, что защищать от стихии окажется рентабельно лишь самые обеспеченные районы, другие же будут просто оставлены (как в Детройте или Новом Орлеане). В прибрежных зонах останутся руины, а власть и капитал переедут вглубь материка или поднимутся вверх.

Интересный анализ предлагает проект Aqualta архитектурного бюро Clouds Architecture Office — это полузатопленный мегаполис, который продолжает жить. Партнер бюро Остап Рудакевич объясняет:

Город как бы поднимает юбку, позволяя воде течь под ногами. Подумайте обо всех последствиях: затопленные туннели метро, ​​затопленные дороги и тротуары, оставшиеся под водой магазины. И как следствие — новые возможности: транспорт в виде лодок или дирижаблей, подвесные мостки, устричные фермы и, вероятно, более размеренный и неторопливый образ жизни. Возможно, к тому времени исчезнет ископаемое топливо, и город, лишившийся рычания двигателей, станет тише".

Он добавляет: «Вместо того чтобы придумывать все более сложные технологические решения и сражаться с природой, мы адаптируемся к воде».

Если преодолеть первоначальное удивление, станет понятно, что этот проект предлагает очень проницательный взгляд: «Aqualta исходит из того, что люди устойчивы к изменениям, особенно если ради них приходится жертвовать комфортом. Корректировка образа жизни может быть очень постепенной. Проект Aqualta был задуман как звонок будильника, медленно наращивающий громкость, возможное изображение нашего будущего».

Чтобы понять, какими могут стать наши города, нужно отказаться от поверхностного взгляда, продиктованного архитектурным или маркетинговым подходом, и научиться мыслить не на уровне зданий, а на уровне систем: людей и их отношений.

Патрик Геддес отметил, что «город — это не просто место, это разворачивающаяся драма». Изменения непрерывны; как говорит Йоахим, «проектировать город — это как писать акварелью на дне ручья».

Чтобы выжить, городам придется приспосабливаться. То же касается и его строителей и обитателей — и им придется делать это вместе. Впрочем, фантастические картины будущего помогают нам игнорировать тот факт, что мы уже его создаем — как умеем.

PRПсихологическая помощь при алкоголизме для эффективного лечения зависимости

article thumbnail

Алкоголизм – это серьезное заболевание, требующее комплексного подхода к лечению. Медицинская помощь и психологическая помощь при алкоголизме играют ключевую ро [ ... ]


PRПродвижение в интернете для эффективного развития компаний

article thumbnail

Современные компании сталкиваются с непростой задачей: как выделиться среди множества игроков на рынке и привлечь внимание потребителей? Учёт особенностей интер [ ... ]