Олигархия

История о том, как шведский центральный банк не захотел делиться доходом с правительством и самостоятельно учредил отдельную премию по «экономической науке».

В 1951 году было принято соглашение между Министерством финансов США и Федеральной резервной системой, согласно которому американские центральные банки снова получали независимость — до этого они на протяжении 20 лет выполняли распоряжения Казначейства. А в 1955−56 годы немецкий Бундесбанк, автономия которого была гарантирована новой конституцией страны, успешно выдержал политический натиск канцлера Конрада Аденауэра.

Глава шведского Центробанка, Пер Осбринк, мог им только завидовать — его учреждение находилось под непосредственным контролем избранного правительства. В 1955 году он был назначен на должность социал-демократическим премьер-министром Таге Эрландером, и подразумевалось, что он будет подчиняться главе правительства.

В июле 1957 года Осбринк попытался в одностороннем порядке объявить о независимости, подняв ставку дисконтирования на 1%. Эрландер был в ярости. Нет, он не стал пытаться уволить Осбринка, поскольку это вызвало бы слишком большой шум, но навязал соглашение, которое явно устанавливало, что процентными ставками заведует правительство, и что глава Центрального банка должен «высказывать свою точку зрения или уходить в отставку, как и любой другой руководитель министерства».

Осбринк немного отступил, выждал время и нашел еще одну потенциальную опору для независимости — доход, который банк получал от государственных облигаций. Парламент Швеции толкал банк на то, чтобы отдать эти деньги казне, но Осбринк возразил, что ему нужны средства для торговли на бирже и кредитования, а также создания научно-исследовательской базы и празднования 300-летнего юбилея банка в 1968 году. Парламент все же забрал большую часть средств, но кое-что осталось и банку.

Юбилей приближался, и главу Центробанка осенила еще одна идея.

«Осбринк был человеком своенравным и импульсивным. Отдавать деньги ему не хотелось. Может быть, их можно использовать на учреждение Нобелевской премии в области экономики?»

Это строчки из книги «Фактор Нобеля. Премия по экономике, социал-демократия и разворот к рынку» (The Nobel Factor: The Prize in Economics, Social Democracy, and the Market Turn), пусть неровной, но все же очень интересной. Ее написали историки экономики Авнер Оффер из Оксфордского университета и Габриэль Сёдерберг из Уппсальского университета.

Обсринк поделился своей идеей с молодым экономическим советником Ассаром Линдбеком, и тот согласился, что это могло бы сработать. И Линдбек все устроил. Он связался с экономистами из Шведской королевской академии наук, определявшей победителей Нобелевской премии по химии и физике, и идея им понравилась — хотя, чтобы убедить физиков, потребовалось некоторое время. Затем он начал переговоры с Нобелевским фондом, правление которого состояло в основном из бизнесменов — они также оценили эту идею, особенно когда Центральный банк Швеции предложил предоставить не только собственно приз (который составляет 8 млн шведских крон или, по курсу этого года, 930 тыс. долларов), но и годовой взнос в размере 65% от суммы премии. Последним препятствием был самый старший из живых потомков основателя премии (и по совместительству изобретателя динамита) — тот нехотя согласился, но настоял, чтобы приз назывался «премией в области экономических наук памяти Альфреда Нобеля». Оффер и Сёдерберг замечают, что «это было остроумное решение, поскольку неуклюжее название продолжает отравлять существование премии по сей день».

Оффер и Сёдерберг не планируют бросать на нее дополнительную тень. Они не считают экономику строгой наукой, но осознают ее важность — и признают, что Нобелевский комитет по экономике, где первые 25 лет центральную роль играл вышеупомянутый Линдбек, проделал похвальную работу по отбору победителей, и их работы сильно повлияли на состояние умов, даже при том, что они происходили из различных политических и методологических лагерей. Впрочем, также они указывают, что Комитет поставил штамп научного одобрения на не подкрепленные доказательствами теории, защищающие преимущества рынка и института центробанков и расходившиеся с политическим консенсусом 1950-х и 1960-х годов. Другими словами, это была месть Осбринка.

В 1999 году Банк Швеции, наконец, получил независимость, а главной проблемой мировой экономики стала не борьба с безработицей, а борьба с инфляцией, в которой все более заметную роль играют именно центробанки. Можно объяснить это и без привлечения Нобелевской премии — смена приоритетов может быть следствием волны инфляции, прокатившейся по миру в 1970-х годах. Но интересно, насколько большую роль в сегодняшней мировой экономике мог сыграть один обиженный глава Центробанка и его месть.

НалогиКто может оказывать услуги таможенного декларанта Поставки товарных партий вызывают необходимость оформления различных официальных бумаг. Для того, чтобы сократить издержки, связанные с перевозками, целесообра� [ ... ]

НедвижимостьКак определить предполагаемую стоимость квартиры в будущем Приобретение квартиры является серьезным финансовым решением, которое требует тщательного изучения рынка недвижимости. Определить стоимость квартиры в перспект [ ... ]